Когда осенняя листва устала падать, И с краю озеро покрылось коркой льда, Спустились с неба лебеди и стали плавать, Расправив гордо свои шеи, как всегда.
И старый дед-еврей бросал им хлеба крошки, И тихо плакал, и молитвы им шептал; Он помнил страшные военные бомбёжки, И смерть родных, и одиночество познал.
И видел он расстрел отца и старших братьев, И как сестру его забрали для утех, Он плакал и кричал свои слова проклятья, Чтобы не слышать тот фашистский злобный смех.
И видел он, как шли толпой евреи в чёрном, И слышал улицы немую тишину, Ему казалось небо серым и огромным, Он проклинал в тот день фашистов и войну.
И всякий раз, как лебедей большая стая Спешит подплыть к нему по голубой волне, Он тихо плачет, вслух молитвы им читая, И верит он, то – души павших на войне.