Продолжение рассказа "Любовь послушницы", который опубликован здесь:
http://yanenson.ucoz.ru/blog/ljubov_poslushnicy
и на моём дзен-канале "Побочный эффект" https://zen.yandex.ru/pob.
___***____

Часть 1.

Некогда было Игорю предаваться воспоминаниям о несбывшейся любви с Ольгой. Он и представить себе не мог раньше, что вообще способен влюбиться в кого-то, тем более, в монахиню.

Всегда думал, что такие истории только в кино бывают, а тут – вот она, любовь-морковь, пришла и разрешения не спросила. Игорь и поверить в случившееся с ним не мог до сих пор, но сердечко-то постанывало и даже ныло от тоски по любимой девушке, которая его отвергла.

Скольких девушек отвергал так он сам. Легко, не задумываясь, бросал их ради очередной служебной командировки или просто так, из-за нехватки времени. Девчонки засыпали его сообщениями, звонили, он удалял всё это из своего телефона, не читая. Теперь сам попался в любовные сети, да ещё так странно и неудачно.

- Влюбиться в монашку – это жесть, – сказал Сашка Шрайнер, когда Игорь рассказал парням о своих любовных неприятностях.

Все ребята согласились с Сашкой. Десантники вообще жениться не торопились. Далеко не каждая жена сможет выдержать сложный график работы мужа-десантника. И эта постоянная тревога за сорвиголов, которых бросают на самые опасные участки, не объясняя, за чьи интересы нужно на сей раз повоевать.

- Ну, держись, братишка, скоро в командировку опять полетим, там всё закрутится, завертится, не до любви станет, а потом вернёшься, а она уже одумалась и сменила свою чёрную рясу на красивое, свадебное платье, – похлопал Игоря по плечу Артём Скляр.

Игорю не становилось легче от поддержки друзей.

И тогда он забивал всё своё время тренировками. Тем более, что скоро, как им сказали, у них действительно будут совместные учения с белорусскими десантниками. Это было неудивительно, такие мероприятия командование устраивало часто. Дружественная республика с удовольствием принимала у себя на территории русский десант, и иногда подобные встречи превращались в настоящий спортивный праздник.

Несмотря на добрые отношения между государствами, всё-таки начальство зорко следило за тем, чтобы мирные состязания проходили на высоком уровне, и русские десантники не ударили в грязь лицом на глазах у десантников соседнего государства. И русские парни, конечно, «не ударяли». Почти всегда и во всём они опережали белорусов, хотя те были тоже очень крепкие и подготовленные бойцы.

ТРЕВОГА

На службе у Игоря было очень напряжённо в любые дни. Например, с утра сегодня объявили «тревогу» и пришлось вставать на час раньше обычного. Он и так просыпался в семь утра, а тут телефон зазвонил аж в пять-тридцать. Игорь умылся, оделся, подхватил «тревожный» рюкзак на плечи.

Маленький термос и бутерброды были приготовлены ещё с вечера. Игорь давно уже приучил себя это делать перед тем, как лечь спать, на случай такой вот авральной ситуации с тревогой или, если вдруг он проспит невзначай часы подъёма. Служба – службой, а обед у бойца должен быть по распорядку.

По дороге в дивизию Игорь выпил весь кофе из термоса и съел два бутерброда с ветчиной и сыром. Почувствовав себя после этого гораздо лучше, он бодро и весело прошёл через КПП, поздоровался с дневальным и крикнул подчинённым, чтобы шли на плац строиться.

Он и сам поспешил вслед за ними. Чего уж там прятаться по кабинетам, если сейчас точно дадут команду брать парашюты, садиться в самолёты и лететь к месту тренировок.

Скоро, скоро в небе распустятся белые шапки парашютов. Игорь обожал смотреть на это зрелище из любой точки, хоть с земли, хоть с неба. И ещё он любил летний вид на бордово-фиолетовые поля люпина раскинувшиеся в местах, где проходили тренировки местных десантников. Это было так необычно, как будто неведомая, неоткрытая ещё никем планета готовилась принять на свою территорию землян.

- А-а-а-а! – кричал Игорь в небе.
Он почти всегда кричал, когда опускался в это сочное поле на парашюте. Игорь сам не понимал, обожал он свою службу или ненавидел. За такие моменты, как эти, обожал. Но, когда начальство отдавало нелепые приказы, конечно, ненавидел.

Он понимал, что его начальству тоже кто-то приказывает, но почему-то всегда сваливал всю вину на непосредственного начальника и злился только на него.

- Чего ты всегда орёшь, когда прыгаешь? Страшно что ли? – недоумённо спрашивал его Стас Кочетков.

- А что, разве слышно? – смущённо смеялся Игорь.

- Не в курсе, как другие, но я слышал, и не раз, – строго заметил Стас.

- Сам не знаю, почему ору, – пожал плечами Игорь, – От счастья, наверное, от восторга. Я небо люблю с детства, взрослые постоянно одёргивали, когда я задирал голову вверх: «Ты чего ворон там считаешь?», а я на облака смотрел, они меня завораживали. И поле люпиновое выглядит так круто.

- Да, – задумался тогда Стас, – Поле выглядит круто, лёг бы в этот люпин и лежал бы там вечно.

КОМАНДИРОВКА

Вылет объявили внезапно. Правда начальство велело, чтобы вещи в дорогу десантники собрали основательно, и жён, у кого они были, предупредили о том, что улетают надолго.

- Куда летим? – спросил Игорь у знакомых офицеров, которые столпились в беседке.

- Вроде в Беларусь, как обычно, на сборы, – развёл руками Сергей Кирьяков.

- А почему такая неуверенность? – удивился Игорь.

- Да мобильники у всех забрали, как-то необычно это, – ответил Сергей.

Был он какой-то грустный в это утро, как будто улетать не хотел.

- Грустишь по своей ненаглядной? – сочувственно улыбнулся Игорь.

- Как-то душу щемит, хоть рапорт пиши на увольнение, – вздохнул Сергей.

Потом он махнул рукой, поправил камуфляж и побежал лёгкой трусцой к своим ребятам. Так и запомнил его Игорь, грустным и хмурым, как это зимнее утро, когда они должны были улетать из родной дивизии куда-то на сборы.

Игорь не сдал свой мобильный телефон.
Вернее, один сдал, а второй оставил. Выключил его, спрятал в потайной карман своего камуфляжа, но оставил себе. Сам не понимал, зачем он так поступил, ведь было проще покориться судьбе и делать то, что приказано, не думая, не вдаваясь в размышление, не задавая лишних вопросов. Почти все десантники так и делали, их приучили к этому.

- Земля, прощай, в добрый путь, – сказал словами мультяшного героя Володя Соседов, когда самолёт, в который загрузились десантники, поднялся над городом.

- Ну чего это сразу «прощай»? – возмутился Лёшка Кузьмин, – До свиданья!

Ребята одобрительно закивали, поддерживая Лёшку.

Самолёт поднялся над ещё спящим городом и полетел, унося в своём чреве сыновей необъятной России в сторону её северо-западных границ.


Часть 2.

- Кто ещё не написал рапорт о том, что согласен участвовать в спецоперации на территории иностранного государства, может сразу же сейчас выйти из самолёта, – с серьёзным лицом выкрикнул майор Ворсюченко, стараясь, чтобы его все услышали.

- Товарищ майор, так из моих никто не подписал, на земле не было таких указаний, – подскочил Игорь.

- На земле не было, а сейчас есть, – с невозмутимым видом продолжал Ворсюченко.

- А что за спецоперация, Алексей Васильевич? – придвигаясь ближе к майору, чтобы их не слышали другие бойцы, спросил Игорь, – Ведь сказано, что в Беларусь летим на соревнования?

- Так это и есть спецоперация, у тебя ж в планах по-русски написано, – назидательно объяснил Ворсюченко.

- Ну, да, точно, – вспомнил Игорь, – Но мы раньше перед такими соревнованиями вроде никаких рапортов не писали.

- Вот именно, что «вроде», – усмехнулся майор, – Забывчивый ты какой-то стал, капитан, вернёшься – сходи-ка в санчасть, таблеток каких-нибудь попроси у нашего фельдшера для улучшения памяти, а то так и свою фамилию забудешь.

Игорь не стал спорить.
Столько бумаг всегда нужно подписывать перед каждым мероприятием, что легко запутаться. Закон есть закон, а у контрактников всё должно быть по закону, а то ведь они и в суд могут подать на дивизию, если что. Игорь расстроился, что не заставил своих ребят написать эти злосчастные рапорта ещё на земле. Им-то ничего не будет, а вот ему легко могут выговор за это влепить ещё и процентовки к зарплате лишить. Игорь с тоской вздохнул. У него же стройка, он дачу за городом себе строит, деньги ему очень нужны.

- Так что теперь делать, Алексей, как они здесь напишут, ни ручек, ни бумаги? – спросил он у Ворсюченко.

- Не страдай, капитан, твой непосредственный начальник, которого ты так не любишь, обо всём позаботился, набрал собственноручно текст рапорта на своём персональном компьютере и размножил его с помощью принтера на листах бумаги формата А4, тебе осталось только раздать бланки рапортов, а твоим бойцам их подписать, – снисходительно ответил Ворсюченко, отдавая Игорю стопку бланков

- Ну, это мы сделаем, – обрадовался Игорь.

- Вот вечно приходится прикрывать тебя перед начальством, – не удержался от упрёка майор.

- Разрешите идти, товарищ майор? – официально обратился к нему Игорь.

- Идите, идите уже, товарищ капитан, – ворчливо ответил Ворсюченко.

Ребята без вопросов подписали документы.
Вот за это доверие к себе Игорь любил своих ребяти, в случае чего, был за них горой. Подчинённые сразу докладывали ему о своих пролётах, и потом они всегда сообща решали, как выпутаться из неприятностей, чтобы обойтись без взысканий.

У десантников принято безоговорочно доверять своему командиру. В ВДВ и стараются набирать ребят, которые не привыкли думать и размышлять, там нужны люди действия. А преданность присяге и своему командиру должна граничить с преданностью пса своему хозяину.

Думающий десантник – проблема для командования. В бою некогда думать, нужно боевые задачи выполнять. Пусть начальство думает, а десантник выполняет приказы. И нет такого приказа, которого бы он не выполнил, пока жив, во всяком случае.

«Ну и ерунда же тебе лезет в голову, – мысленно одёрнул сам себя Игорь, – Точно к фельдшеру за таблетками пора идти».

Он собрал подписанные рапорта и отдал их майору Ворсюченко.

- Алексей Васильевич, вот, рапорта, но я, честное слово, не знал, что их нужно было подписывать, – сказал Игорь.

- Вот я и говорю, что постоянно приходится тебя прикрывать, – строго посмотрев на него, кивнул майор.

По тону Ворсюченко поняв, что объявлять выговор ему никто не собирается, Игорь сел на своё место и даже задремал. Ему приснился сон, как будто они с Ольгой плывут на корабле Титанике, как в том голливудском фильме.

Вокруг корабля плещутся волны, дует ветер. Солнечный луч запутался в волосах Ольги. Она стоит на корме, раскинув в стороны руки, смеётся, а Игорь стоит сзади и крепко держит её за талию. Вдруг Титаник покачнулся, Ольга выскользнула из рук Игоря и полетела в чёрную бездну.

Игорь проснулся от резкого толчка. Приземлились уже что ли? Надо ж было так уснуть. Сон какой-то нехороший приснился. Вот, если бы Игорь во сне сиганул за Ольгой, то хоть бы попытался её как-то спасти, ну, или хотя бы погибли вместе. А так теперь Игорь чувствовал себя виноватым.

Издалека слышался голос зама по воспитательной работе:

- Выходим по одному, оружие держим в боевой готовности, не забываем, что мы в настоящее время находимся не дома, а территории сопредельного государства.

«Как в этот раз всё строго», – подумал Игорь.
Но в остальном всё было, как обычно. Их устроили в казарме у белорусов и соревнования в честь Дня защитника Отечества всё-таки состоялись. У белорусов ведь тоже есть такой праздник. Они там вроде придумали для себя какую-то историю, приуроченную к этому дню, но, по сути, и в России, и в Беларуси День защитника Отечества – это наследие от развалившегося СССР.

Тогда у обеих республик были общими не только праздники, но и будни. И не только у них, но и Украина тоже была заодно с Россией и Беларусью, и всё было нормально. Это теперь что-то пошло не так, когда нам приходится считать украинцев нашими потенциальными врагами.

«Надоели уже эти политинформации, лучше бы дали поспать», – подумал Игорь, слушая лекцию зама по воспитательной работе.

А им и дали потом поспать: целый день не трогали. Потом выдали сухпайки, поставили задачи и загрузили в самолёты. Теперь уже все понимали, на какие «соревнования» они отправляются.

- Ты, это… смотри, чтобы мобильников не было ни у кого, – приказал Ворсюченко, – Снимать фото и видео запрещено категорически, головой отвечаешь.

- Есть, – по-военному кивнул Игорь.
На всякий случай, он ещё раз предупредил своих ребят о том, что фото и видеосъёмка категорически запрещена.

За всей этой суетой некогда было вслушиваться в свои внутренние ощущения, но, когда самолёт взлетел, Игорь внезапно почувствовал, как тревожно защемило сердце. Ребята тоже сидели тихо. «Как воробьи на жёрдочке», – мысленно улыбнулся Игорь.

Густая, непроглядная темнота облепила снаружи иллюминаторы самолёта и, казалось, что их самолёт, и все они не летят, а падают в необъятную, чёрную бездну.


Часть 3.

Стрелять начали как-то сразу со всех сторон, как будто ждали, что они появятся именно здесь и именно в это время, хотя не исключено и предательство. А, может, эти там партизанили с утра до вечера, или сами готовились к наступлению. Ответы на такие вопросы обычно появляются лет через сто после того, как всё произошло и случилось.

Ещё вчера к вечеру десантников привезли на место их дальнейшей дислокации и раздали сухпайки, расселили по палаткам. Дрова кучей уже были свалены возле палаточного городка. Скорее всего, об этом позаботился материально-технический отдел, это их профиль. Печки в палатках устанавливать тоже вроде они должны, но ребята научились уже и сами это делать. Холодно ночью, однако, надо топить, чтобы воздух в палатке согрелся.

Если честно, Игорь никогда не понимал, откуда берутся дрова или уголь в походных условиях, но поинтересоваться как-то всегда забывал. В этот раз вообще было лень разговаривать, подумал, что потом спросит.

Утром начальник уже ставил задачи перед личным составом.

Видимо, ночью по городу и окрестностям пробежались наши разведчики, оценили обстановку, доложили, и теперь оставалось лишь следовать инструкциям начальства. Выдвинулись с ребятами налегке, без личных вещей. У Игоря и его парней была чёткая задача по зачистке местности, остальное его волновало мало. Он всегда так действовал: лишняя информация только вредит.

Стреляли в них довольно метко, ребята, как зайцы, рассыпались по сторонам в поисках укрытия. Игорь так и не понял в этом гвалте, как с ним рядом оказался Ворсюченко.

- Спасай ребят, выводи их в укрытие! – заорал майор сквозь шум выстрелов и разрывов.

- Алексей Васильевич, спрячьтесь, а то неровен час… – крикнул в ответ Игорь.

Он уже и сам понял, что нужно выводить парней из-под обстрела в укрытие и там занимать позицию и отвоёвывать пространство вокруг себя шаг за шагом, как учили в училище. Отделение в обороне, отделение в наступлении… эх, как давно это было.

ПУЛИ-ПТИЦЫ

Пули засвистели над головой. Фьюить, фьюить… Как будто стайка неведомых птиц спустилась с неба и начала летать вокруг них. Фьюить, фьюить.

- Игорь, аккуратнее! Спрячь голову! – опять заорал Ворсюченко и толкнул Игоря с силой в сторону так, что тот упал.

В этот самый миг одна из неведомых птиц опустилась на плечо к Ворсюченко, другая впилась ему в голову… Фьюить, фьюить… Птицы продолжали летать, но это были уже не те птицы, которые застряли в теле Ворсюченко… те сидели молча у него внутри без всякого «фьюить».

- Товарищ майор, товарищ майор, – затормошил его Игорь.

- Вечно приходится тебя прикрывать, – шепнул Ворсюченко и потерял сознание.

Игорь всё-таки дотащил майора до укрытия. Ворсюченко был тогда ещё жив, и Игорь передал его в руки медиков. Потом он вернулся на позицию, и там бегал, стрелял, кричал, пытаясь вывести своих товарищей в безопасное место. Ну, как, безопасное? Относительно, конечно, здесь везде было опасно находиться. Вдруг что-то рвануло справа, и Игорь упал прямо в грязь лицом и уже больше ничего не слышал.

Очнулся он в больничной палате.
- Что со мной? – спросил Игорь медсестру, которая подошла к нему делать укол.

- Вы в полевом госпитале, у Вас сотрясение мозга и лёгкое ранение в руку, – ответила девушка.

Надо же, ранение лёгкое, а без сознания провалялся почти целые сутки. Интересно, как там Ворсюченко и вообще все ребята.

Ребята пришли позже навестить его. Посторонних в госпиталь не пропускали, но Артём Скляр сумел как-то договориться с медсестрой.

- Ворсюченко погиб, его больше нет, – сказал он.

- Как так?? – расстроенно воскликнул Игорь.

В груди его заелозило чувство вины, ведь получалось, это из-за него погиб майор. Ах, какой ужас, несправедливость. У майора – семья, жена и две дочери, они ждут его, а у Игоря никого нет. Хотя, как же, нет? Родители и Ольга у него есть. Хотя, Ольга другому отдана и будет век ему верна. Или это Татьяна отдана? У Игоря закружилась голова, и мысли перепутались.

- Он опять сознание потерял, – шепнул Скляр.

Позвали медсестру, она сделала Игорю укол и выгнала парней из палаты.

- Пуля прошла навылет, но порвала сухожилие, а оно долго срастается, так что сможешь съездить домой, если тебя начальство отпустит, – сказал врач, – Поддерживающую повязку не снимай даже во сне.

ДОМОЙ

Хорошо, что пуля попала в левую руку, без правой было бы сложнее справляться.

- Полетишь домой с майором Ворсюченко, – сказало начальство Игорю.

- Так он же того… умер, – не понял сперва Игорь.

- Вот и повезёшь его тело вдове, заодно подбодришь её там, поможешь бумаги оформить, – кивнуло начальство, и этот уверенный кивок следовало расценивать как приказ.

Пришлось быстро мобилизоваться и отправиться сопровождающим «груз 200». Там находилось ещё несколько цинковых гробов, аккуратно обитых деревянным брусом для того, чтобы гробы было легче перетаскивать.

Сперва ехали в крытом грузовике, потом летели на самолёте. Игорь постоянно думал, что же он скажет жене Ворсюченко. Он видел её несколько раз на День десантника и на парадах. Такая невысокая, симпатичная, молодая женщина, можно сказать, женщина-девочка. Есть такие жёны, подвижные, улыбчивые, нестареющие девочки, беззаветно преданные своей семье. Они крепко держат мужей в своих маленьких, уверенных ручках и терпеливо ждут их возвращения из любых командировок.

«Эх, Ворсюченко, Ворсюченко, как же так, брат», – вздохнул Игорь.

Раньше он не любил своего начальника. Сейчас вдруг подумал, что, в общем, он был неплохой мужик. Немного высокомерный, но было у него и своеобразное чувство юмора, и чувство товарищества. Надёжный он был человек, этот майор. Заступался за Игоря и за его ребят, хоть сам мог и послать, и наорать, если что.

Хоронили майора почти что всем городом. Женщины плакали, а, если честно, рыдали. Вдова была одета в чёрное, глаза – сухие, красные, видимо, все слёзы уже выплакала, бедняжка. Но держалась стойко, но сама по себе или ей просто укололи успокоительное, было непонятно. Девочки, дочки, жались к ней, их тоже взяли с собой, хоть одна и маленькая совсем, наверное, и в школу ещё не ходит.

«Эх, Ворсюченко, Ворсюченко», – опять вздохнул Игорь.

С вдовой он встретился через три дня после похорон.

Просто подошёл, представился, спросил, не нужна ли помощь.

- Не нужна, здесь хватает помощников, дивизия не бросает, поддерживает, – ответила она, – Только вот в интернете аккаунт разными гадостями забили, пришлось закрыть.

- Что за гадости? – удивился Игорь.

- Да, наверное, боты, тролли, кто их разберёт, – махнула рукой она.

Игорь оставил вдове свои контакты и решил всё-таки съездить в монастырь к Ольге. Он заходил иногда к ней в монастырскую группу в соцсети и разглядывал фотографии, которые она выкладывала в новостной ленте. Игорь часто перечитывал их переписку, но сам написать так и не решился ни разу.

Он вылез из машины и поёжился. В этом году зима была какая-то холодная и затяжная, как будто природа отражала настроение людей. Снег уже разбух и испачкался, иногда выглядывало солнце, но холодный ветер всё так же безучастно стучал монотонно по крышам и, как будто тихо бубнил: «Потерпите, потерпите, скоро всё кончится».

- Здравствуйте, Вы не могли бы позвать монахиню Ольгу? – спросил Игорь женщину, которая продавала свечи и прочую церковную атрибутику в лавке монастырской обители.

Старая монахиня отрицательно покачала головой. Взгляд Игоря упал на ящик для пожертвований.

- Я хочу пожертвование для монастыря сделать через её руки, – сказал Игорь и достал из кармана две пятитысячные купюры.

Старая женщина сразу же кивнула и вышла. Через пару минут вместо неё пришла Ольга и встала у прилавка.

- Оленька, как ты? – спросил её Игорь, стараясь, чтобы его голос звучал ласково.

Ольга не удивилась, увидев его.

- Я больше не Ольга, а Елена, такое взяла себе имя при постриге, – ответила Ольга.

Как будто не слыша её, Игорь тихо прошептал:

- Я люблю тебя, малыш, бросай свой монастырь, выходи за меня.

Ольга подняла на него глаза, спросила:

- Что у тебя за повязка на руке?
- Да, так… шёл, упал, очнулся – гипс, – засмеялся он.

Ольга улыбнулась.

- Буду молиться за тебя, чтоб ты больше… не падал, сказала она.

Вернулась старая монахиня и выжидательно глянула на Игоря. Тот протянул ей купюры. Ольга неторопливо удалилась. Игорь тоже ушёл, вышел на улицу, вдохнул свежий воздух и заторопился к своей машине. Через несколько дней вместе с очередной партией десантников он должен был уже вылетать обратно к своим ребятам.


Часть 4.

- Сынок, может, всё-таки уволишься? Хватит уже воевать, и так весь израненный, – уговаривала Игоря мать, собирая его в дорогу.

- Мамуль, отстань, пожалуйста, лучше наготовь пирожков побольше, там пацаны их за милую душу съедят, – отмахивался от слов матери Игорь.

- Не слушай ты эти бабские сопли, Игорёк, поступай, как знаешь, – хлопал его по плечу отец, но по всему было видно, что и старик в этот раз не хочет отпускать Игоря из дому.

Закончив все домашние дела, Игорь благополучно вернулся к ребятам в лагерь. Они все в этот день отдыхали. В палатке, где собрались парни, было жарко и слышалась песня Цоя. «Не сдали, значит, мобильники, вот подставы ходячие», – подумал Игорь, невольно нащупав в потайном кармане свой собственный мобильный телефон.

- Вы что здесь печку натопили? – с порога налетел на них Игорь.

- А мы уже думали, что ты не вернёшься, – наперебой заговорили десантники.

- Да куда я от вас денусь, – ворчливо ответил он, доставая из рюкзака гостинцы.

Игорь набрал целый мешок разных конфет, печенья и, конечно, не забыл прихватить пирожки, те самые, которые напекла мать. А ещё он привёз с собой деревенского сала, которое разошлось мигом. Ребятам заметно поднадоела тушёнка из сухпайков, и здоровой, тем более деревенской пище, каждый здесь был рад.

- Похоронили майора? – спросил Артём Скляр.

- Да, похоронили, – вздохнул Игорь.

- Мы тут тоже как-то помянули его, сколько раз выручал нас из неприятностей, нормальный был мужик, – вмешался в их разговор Стас Кочетков.

Всем было тяжело от мысли, что майора Ворсюченко они больше никогда не увидят. Десантники по-хорошему его сейчас вспоминали, и всем им было немного странно от этого, потому что при жизни они часто с ним ругались, начальник всё-таки.

Наступили обычные походные будни.
Разведка делала вылазку, собирала данные по обстановке, докладывала начальству. По этим данным начальство составляло план действий и нарезало задачи каждому отделению, а командиры отделений говорили уже конкретно с каждым бойцом. Бардака, принципе, не было, всё работало, как отлаженный механизм.

Потери, конечно, случались, ведь десантники находились не на своей земле, а на чужой, враждебной. И пусть даже миссия, которую они выполняли, считалась благородной и правильной, это не умоляло профессионализм и стойкость противника. Поэтому «груз 200» появлялся стабильно, но всё-таки не в таком большом количестве, как об этом кричали разные тролли в интернете.

Как-то утром Игорь со своими парнями вышли на зачистку одной улицы. По сведениям разведчиков, улица была вполне благонадёжна. Десантники планировали быстро управиться с поставленной задачей и организовать себе вечером баньку. Сашка Соловьёв накануне приволок откуда-то ванну, и можно было использовать её в качестве мини-бассейна, если натаскать достаточное количество воды.

Шли бодро и весело,поэтому миг, когда на них обрушился со всех сторон шквал автоматных очередей, стал неожиданностью. Они были готовы к любым «сюрпризам» и отбивались, как могли, но силы оказались неравными. Сашка Соловьёв погиб сразу, на месте, это Игорь видел точно. Потом его кто-то сзади стукнул по голове, и он потерял сознание. Очнулся Игорь в тёмном подвале. Коленки саднили, видимо, кто-то тащил его по земле.

- Игорёк, очнулся? – послышался голос Артёма Скляра.

- Ох, бедная моя голова, не везёт ей в последнее время, – простонал Игорь.

- Игорь, нас всего четверо осталось, остальных они положили, наверное, – сказал Сергей Перов, которого Игорь в темноте узнал по голосу.

В подвале было очень темно, ничего не видно.

- Скоро глаза привыкнут к тёмному, на вот, попей, у меня ещё осталась вода, – Артём поднёс ко рту Игоря бутылку с водой.

Игорь сделал пару глотков, вроде стало легче дышать, и голова сразу перестала кружиться.

- Есть ли возможность выбраться отсюда? – спросил он у парней, – И вообще кто тут есть? Кого они взяли?

- Мы здесь вчетвером, – послышался голос Сашки Соловьёва, – Ты, я, Артём и Серёга.

- Сашка, ты? – обрадовался Игорь, – А я думал, тебя подстрелили!

- Да лучше б, наверное, подстрелили, – вздохнул Сашка, – Я пыток боюсь ужасно.

- Может, договоримся или сбежим, не дрейфь, – сказал Игорь, – Давайте ещё обследуем этот дурацкий подвал.

- Мы уже смотрели, фонарь перегорел, а без света – пустая трата сил, которые нам ещё пригодятся, – вздохнул Сергей.

Игорь вспомнил про свой мобильник, достал его из потайного кармана и включил фонарь.

- Так, ребята, вспоминайте, как учили, обследуем территорию, ищем пути к спасению, не сдаёмся, – сказал он спокойным, уверенным голосом, – Вдруг повезёт.

- От «вдруг» бывает только… сам знаешь, что, – проворчал Сашка.

Они пролазили здесь всё. Подвал был замурован основательно. Десантники выдохлись, уселись на полу рядком. Они тогда походили на маленьких, растерянных волчат, оставленных матерью-волчицей в логове. Только волчата знали, что их мама скоро вернётся с добычей, а к парням могли вернуться только те, кто их закрыл здесь. И они не заставили себя долго ждать.

- Ты смотри, у него с собой мобила есть, оператор ты наш ненаглядный, – заржал высокий черноволосый парень, внешне похожий на француза.

Всех четверых десантников только что вытащили из подвала на свет, их глаза слепило, ничего толком не было видно вокруг.

- Ну, что ж, – ухмыльнулся напарник «француза», такой же высокий парень, только с волосами рыжего цвета, – Будешь оператором, снимешь смерть своих товарищей, а потом умрёшь сам. А ваши найдут твой мобильник и полюбуются на горе-воинов, которые в плен к нам попали.

Дальше всё происходило легко и просто, как на приёме у опытного терапевта. Было понятно, что эти двое проделывали такие вещи не в первый раз. У двери стояли ещё и зрители из их банды. От ужаса у Игоря пересохло во рту, и он только молился, чтобы для каждого из его друзей всё поскорее закончилось.

- А тебя мы оставим на десерт, – сказал тот самый «француз», который «назначил» Игоря «оператором», – Мобильник я твой заберу, заряжу его получше, чтобы заряда хватило на всё, что я припас для тебя.

Как ни странно, Игорю уже было всё равно. Он ничего не чувствовал, не понимал. «Может, я сошёл с ума? Или это всё мне снится?» – думал он, оказавшись опять в том же самом подвале, где ещё вчера они сидели вчетвером. Как он теперь будет жить? Что скажет родным этих ребят? Хотя, в принципе, завтра его самого ждёт такая же участь, может даже хуже..

Игорь закрыл глаза и провалился в сон. Ему опять снился Титаник, только Ольги там не было, а рядом с ним на корме стояли трое десантников, которых сегодня на его глазах убивал тот «француз».

На корме корабля вальяжно расположился майор Ворсюченко.

- Ну что, ребята, айда купаться? – позвал он их всех за собой.

- Ты что, Алексей Васильевич, вода ж ещё холодная, не май месяц! – крикнул ему Игорь.

- Нам нормально будет, – засмеялся Ворсюченко и прямо в одежде прыгнул за борт.

Сашка, Серёга и Артём тоже засмеялись и тоже прямо в одежде сиганули вслед за майором в холодную воду. Игорь подошёл к корме, наклонился и посмотрел вниз в чёрную бездну океана. Вдруг из темноты сна Игоря выплыл огромный айсберг, и Титаник прямо в него врезался. Раздался скрежет и что-то взорвалось в трюме. Началась стрельба и опять прозвучало несколько взрывов.

Игорь уже не спал. Его страшный сон неожиданно стал явью, всё вокруг него рушилось и взрывалось.

Одна стена подвала треснула и посыпалась, и в ней появилась огромная дыра. Игорь встал и автоматически, как биоробот, пролез в неё. Когда он оказался на улице, то побежал прочь из этого ада, не оглядываясь. Его там больше ничто не держало, парни уплыли вслед за Ворсюченко, а «француза» ему было убить нечем, хоть и очень хотелось.

- Игорь, ты? – кто-то окликнул его в темноте.

Это оказались разведчики.

- Что ж вы, ребята, проглядели, там всех моих парней положил, – заорал на них Игорь.

Слёзы текли по его небритым щекам, рот искривился, но Игорь не стыдился своих слёз, он сейчас вообще ничего не стыдился, ему было так больно, что эта боль была готова разорвать его на части.

Он больше ничего не запомнил из того дня. Когда его силой притащили в палаточный лагерь, отчистили, отмыли, то стало заметно, как сильно он поседел. Потом ему укололи успокоительное, и он проспал целые сутки.

Теперь он опять летел домой, в свой город, и его парни, боевые товарищи, летели на родную землю вместе с ним. Правда, он сидел и смотрел на мир сквозь пыльный иллюминатор самолёта, а ребята лежали в цинке и смотрели на этот же самый мир сквозь маленькое окошечко. Или это мир смотрел на них через это окошко.

После похорон Игорь написал рапорт на увольнение. Так совпало, что у него заканчивался контракт через две недели, и он мог уволиться по-хорошему, не испортив себе биографию.

- Не обязательно возвращаться в лагерь, можно же служить здесь, – уговаривал его остаться зам по воспитательной работе.

- Нет, не могу больше, не хочу… я жить не хочу вообще, меня всё бесит, везде мерещится этот «француз», отпустите меня, пожалуйста! – крикнул вдруг Игорь прямо в лицо заму.

ПОСЛЕ УВОЛЬНЕНИЯ

После увольнения Игорь не понимал, что ему теперь делать. Поехал в монастырь к Ольге. Она теперь сама работала в монастырской лавке, и за свидание с ней не пришлось делать пожертвование монастырю. Сперва Ольга не узнала Игоря, так он изменился после их последней встречи.

- Оленька, радость моя, как мне жить теперь? – спросил он свою любимую, вкратце поведав ей о том, что с ним произошло.

- Иди помолись, – посоветовала она.

- Я не знаю молитв, – вздохнул он.

- Молись своими словами, – кивнула Ольга.

Сперва он просто стоял перед иконами, потом сел на лавку и застонал. Несколько часов подряд он сидел в храме и что-то шептал, как будто с кем-то разговаривал. Монахини не трогали его, Ольга им всё объяснила.

Уже поздно вечером Игорь так и уснул на полу храма и спал там до утра без снов.

А утром он заехал домой к родителям, попрощался с ними, приняв решение уйти в монастырь так же, как Ольга. Только он выбрал для себя место подальше от горда, в лесной глуши. Монастырская братия сперва взяла его к себе трудником, но, видя его усердие в молитвах и отрешённость от внешнего мира, вскоре приняла в свои ряды послушником.

Конец.

____

Имена и фамилии персонажей рассказа, а также все события в нём – вымысел автора. Совпадения считайте случайностью.

Авторские права принадлежат мне, текст перенесла со своего дзен-канала "Побочный эффект".
https://zen.yandex.ru/pob