Моё лето в этом году прошло легко и весело, Я была свободна и делала, что хотела. Поэтому много времени провела на родительской даче, то есть прожила там, наверное, целых полтора месяца…

    С погодой не очень повезло, как и всем этим летом, но всё же успела и загореть, и накупаться вдоволь. Особенно полюбила вечерами с Масенькой сидеть в старом шезлонге под навесом и наблюдать, как угасает солнце. Что-то типа медитации, даже Масяня привыкла, растянувшись в ногах, тихо лежать в полудрёме и не беспокоить меня по разным кошачьим пустякам.

    Жизнь на даче однообразна и монотонна с первого взгляда. Но это если совсем не смотреть по сторонам. А если приглядеться, то можно заметить много интересного. Например, бесхвостую наглую сороку, которая в «каждой бочке затычке» и так ловко умеет сидеть на проводах, что только диву даёшься, как это она умудряется это делать без хвоста. Воробьи свили гнездо где-то прямо на участке и меня умиляло, как мама-воробьиха учит своих воробьят собирать гусениц: чирик-чирик – с какой-нибудь ветки, и они уже летят к ней, чик-чик-чик, и уже через пару минут их маленькие клювики набиты съестными насекомыми. Я-то птиц не люблю и даже боюсь их с детства, но наблюдать за их жизнью прикольно. Особенно, когда они высоко-высоко в небе, в ясно-голубом высоком-высоком небе парят, как божественные существа. ВОроны всегда меня завораживали своей загадочностью и каким-то стилем. Не раз наблюдала, как они схватываются в небе с ястребами или с соколами, хотя, скорее всего, всё же, с ястребами, налетая на них и выгоняя со своей территории прочь. А что касается аистов – это вообще отдельная песня: над нашей дачей постоянно летало трое аистов: двое взрослых, как я думаю, и один подросток. Щёлкали так громко, что казалось, они совсем рядом, прямо над ухом. Потом подросток, наверное, уставал и снижался на водонапорную башню, и они уже перещёлкивались друг с другом до тех пор, пока он не улетал оттуда обратно в небо.

    Купалась я в озере. Далеко плыть боялась из-за чаек, толпой тусовавшихся посередине озера. Отплывала метров за 50-80 от берега, но и тут мне покоя не было, так как привязался нырок из поганок, не знаю точно, как он называется, но название поганка ему очень подходит. Почему-то я уверена, что это был самец, и почему-то я уверена, что он не просто постоянно всплывал рядом со мной, но и прогонял меня из озера. Вынырнет, глянет злым чёрным глазом и выгнется слегка, а у меня уже душа в пятки, понятно, что не трёхметровый дельфин, но кто знает, вдруг клюнуть осмелится… Поэтому я была рада и счастлива, когда плавала не одна, когда приходили на озеро детишки, и этот поганец уже не подплывал так близко, только издали зло косился на нашу шумную компанию.

    Почему-то много спать на даче не хотелось. Вставала рано, ложилась поздно. По утрам тоже полюбила тихие часы восхода, когда ещё сонная и медлительная, бродила между грядок и дышала утренней свежестью. Не знаю, как сложится моя жизнь следующим летом, но уже очень скучаю по тем вечерним медитациям в старом шезлонге и мечтаю опять хотя бы сколько-то времени провести на даче.